11 апреля в Еврейском музее и центре толерантности состоялось открытие выставки «Танец ХХ века. Матисс, Малевич, Дягилев, Кандинский и другие». До 3 августа в 10 залах можно увидеть более 200 уникальных экспонатов: фотографии, скульптуры, эскизы декораций и костюмов, танцевальный перфоманс, а также графические и живописные произведения.

Новая выставка, партнером которой выступил Большой театр, проводит параллель между изобразительным искусством и танцем, по мнению многих художников, самым совершенным способом выразительности. Хореографию и изобразительное искусство в ХХ столетии связывает долгая история сосуществования. Этой истории и посвящена экспозиция, разбитая на главы, составленные вне хронологической логики.

Открывает экспозицию рассказ об Айседоре Дункан, провозгласившей освобождение движения на сцене. Новой хореографии аккомпанируют живописные и пластические сюиты на античные темы Валентина Серова, Льва Бакста, Максимилиана Волошина, Сергея Коненкова. Танцем в свободном греческом хитоне, босиком, Айседора Дункан транслировала мысль о возвращении человека к его естественному состоянию. Новаторство американской танцовщицы совпадает с интересом художников разных стран того времени к природе, стремлением приблизиться к простой, естественной жизни животных. В работах Франца Марка, Михаила Матюшина и Елены Гуро появляются анималистические сюжеты и композиции с изображением растений.

В главе, посвященной хореографическим экспериментам 1920–1930–х годов, рассказывается о Хореологической лаборатории (Хорлаб), в которой танец изучался как фундаментальная наука, а также о мастерской Николая Форрегера (Мастфор), балетах Касьяна Голейзовского и многих других танцевальных объединениях, ставших частью культурного ландшафта в 1920-е годов. В это время танец как будто окончательно порывает с традицией, становится частью художественного действа.

Основоположники беспредметности, Василий Кандинский и Казимир Малевич, инициируют авангардные танцевальные постановки, пытаясь через танец открыть универсальный язык. Зритель увидит реконструкцию «Супрематического балета», поставленного в 1920 году в Витебске. Балет ученицы Малевича, Нины Коган, визуализировал теорию движения супрематических форм в пространстве. Так искусство танца реагировало на последствия трагедий XX века.

После Второй мировой войны в Японии возник танец «Буто». Облик танцора в нем достигает крайнего гротеска, привычные пропорции – чрезмерной трансформации, что рифмует их с героями произведений художников-экспрессионистов.

Центральной темой выставки становится ритм, задающий интенсивность движения в танце, формирующий напряжение пространства. Главу иллюстрирует знаменитая постановка «Болеро» Мориса Бежара с Хорхе Доном в главной партии и «Танец ведьмы», исполняемый немецкой танцовщицей Мэри Вигман, повлиявшей на многих хореографов второй половины ХХ века.

Художники и танцоры на протяжении всего ХХ столетия также пытались переосмыслить роль времени в танце и изобразительном искусстве. Так, тему трансформации времени раскрывают футуристические работы Ивана Клюна, Александры Экстер, Казимира Малевича и фрагменты постановок современных хореографов, шведа Матса Эка и израильтянина Орхана Нахарина.

Значительная часть проекта отведена истории преставления человеческого тела на сцене и уникальным костюмам, созданным художниками для балетных постановок, в том числе, Александром Бенуа, Михаилом Ларионовым, Александрой Экстер, Натальей Гончаровой, Николаем Рерихом, Соней Делоне, представленные эскизами и фотографиями из собраний российских музеев.

{AprilClubNews}